1
Звезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активнаЗвезда не активна
 

Источник: Интернет-газета «Реальное время»

Автор: Александр Артемьев

Интервью переводчика жестового языка Варвары Ромашкиной — о проблемах изучения жестового языка и появлении новых слов (Газета «Реальное время»)

В этот день, 31 октября, в России ежегодно отмечают День сурдопереводчика — довольно редкой для нашей страны профессии. При этом, как обращает внимание переводчик с жестового языка и старший преподаватель кафедры сценической и жестовой речи РГСАИ Варвара Ромашкина, среди малого числа переводчиков еще меньше тех, кто способен корректно переводить не только с жестового языка, но и на него. Проблемы испытывает и сам жестовый язык, хотя для неслышащих людей он является родным, как татарский — для татар. Подробнее об этомв интервью Ромашкиной «Реальному времени».

«Самое сложное — понять, что говорят глухие люди»

— Расскажите, как и где сейчас учат в России на сурдопереводчика?

— Раньше этой профессией занимались люди, которые выросли в семье неслышащих людей. В последнее время — последние, наверное, лет шесть или семь — в эту профессию приходят много девушек, которые, скажем так, «заболевают» жестовым языком, и они решают свою судьбу связать именно с неслышащими людьми и стать переводчиками русского жестового языка.

— Кстати, а как вообще корректно говорить: можно ли говорить «глухие люди» или правильно говорить именно «неслышащие»?

— Да, можно говорить «глухие», тем более они сами себя так называют. Только не «глухонемые» — это подразумевает, что человек не слышит и не говорит. «Неслышащие люди» — ну просто мне больше нравится такой вариант.

Все неслышащие люди говорят на двух языках, говорят на звуковом языке, как мы с вами говорим, их этому учат, и говорят еще на языке жестов.

— Получается, для вас, как человека, выросшего в семье неслышащих родителей, жестовый язык — это второй родной?

— Конечно. Я думаю на жестовом языке. Вы знаете, что если человек думает на любом иностранном языке, то он прекрасно знает этот язык. А я думаю на жестовом языке, я говорю на нем, я двуязычный человек.

— Вот это появление молодых людей в переводчиках — оно случайно не связано с тем, что в 2012 году в России язык жестов официально признали языком?

— Да, тогда была подписана конвенция о правах инвалидов, в декабре 2012 года был такой подарок сделан. И после подписания этой конвенции у жестового языка появился статус. До этого у жестового языка статуса не было и его называли как угодно, чем угодно, но только не языком. А он является все-таки языком и заслуживает того, чтобы его изучали и обучали людей, для которых это единственный способ общения.

До этого в школах на протяжении очень долгого времени язык жестов был под запретом. И, естественно, мы все понимаем, что все равно дети говорили на немглухие же говорят на нем? Говорят. Но как говорят: кто лучше, кто хуже. Если они из семьи глухих, то там как-то еще по наследству их родная речь передается.

Это как запретить национальный язык — тогда этот национальный язык остается в семье. А если в семье его нет, если родители не говорят на жестовом языке, то ребенок начинает учить его на улице, где-то его хватать, и получается, в общем, полная ахинея.

Да, примерно после 2012 года в Москве в Московском лингвистическом университете стали набирать группы девочек — мальчиков там нет, я ни одного там не видела мальчика, они есть, но их не очень много. Стали набирать девушек, у которых второй язык был жестовый, и их стали учить. Их выпускали из этого вуза, они выходили бакалаврами, но самая большая проблема, которая на тот момент была, — это обратный перевод. Самая большая проблема — понять, о чем говорят глухие.

Об этом почти никто не знает. Предполагается, что приглашается переводчик, который даже с дипломому нее бумажка есть, там написано все. Несведущие люди видят это и, извините за выражение, не люблю такой оборот употреблять — видят, что она что-то ручками машет и чего-то пытается, вроде как обратно тоже что-то говорит. И никто вам не скажет, кроме самих специалистов узких, насколько этот человек хорошо владеет жестовым языком.

— То есть может быть, что он неправильно переводит, но об этом никто из слышащих не знает?

— Совершенно верно. Я сама была свидетелем этого. Зимой, как раз когда каникулы были, случилось несчастье с неслышащим таксистом. Меня пригласили в органы следствия. В первый день приехать не получилось, привезли меня только на второй день. И следователь у меня спрашивала: вот это точно то, что он говорит? Потому что вчера (они накануне все-таки другого человека нашли) он им совершенно другие ответы давал. И потом мы пришли к выводу, что тот человек, которого они пригласили, знает язык жестов «постольку-поскольку»: что-то такое приблизительно он понял. А что такое в языке «приблизительно понять»? Ничего хорошего.

Вот так зачастую и происходит. И в нашей профессии самое сложное — это обратный перевод. Самое сложное — понять, что говорят глухие люди. А сейчас специалистов становится меньше, и люди, которые приглашают специалистов жестового языка, даже не подозревают о том, что приглашенные могут не понимать, о чем говорят неслышащие люди.

В нашей профессии самое сложное — это обратный перевод. Самое сложное — понять, что говорят глухие люди

«К сожалению, глухих в школах обучают очень плохо»

— А вообще переводчиков много в России? Даже если с учетом таких «специалистов»?

— Россия, наверное, самая бедная страна в этом отношении. У нас как-то на просторах соцсетей возник с украинскими коллегами спор. Они спрашивают: нужна ли узкая специализация у сурдопереводчиков, как есть в других языковых сферах? Допустим, есть те, кто переводит юридический английский язык, термины какие-то. На что я просто ответила: когда у нас будет на одного глухого как минимум два переводчика, тогда мы можем говорить об узкой специализации. Пока у нас нет столько, и еще не скоро будет. Я об этом даже не грежу.

— Как раз хотел спросить, можно ли с помощью языка жестов передавать какой-то специальный текст со сложными терминами — технический вот или юридический?

— Тут все дело в том, кому вы переводите.

Важно, чтобы неслышащий человек был хотя бы в теме. Если он вообще не понимает, то переводчик не просто переводит, он еще делает пояснительный перевод. Он начинает это все разжевывать так, как он сам это понимает. И вот это самое страшное. Это хорошо, если переводчик в теме разбирается. Но они ведь тоже могут ошибаться, не могут быть такими многопрофильными.

Вот, допустим, переводят мои коллеги в Бауманском университете в Москве — это высшее техническое учебное заведение, и там предполагается, что студенты понимают, о чем идет речь, о чем вещают преподаватели. И переводчику не надо задумываться, она просто берет дактилологию и все это прописывает, а студент записывает.

К сожалению, глухих обучают в школах очень плохо. В большинстве своем, я не хочу сказать, что везде так, но это имеет место — в большинстве своем глухие читают книги, они читают буквы, но они не знают смысловой нагрузки. То есть они не понимают, о чем та или иная литература. Понимаете, это самое ужасное. Они понимают на уровне «мама мыла раму», и то вряд ли. Я сейчас сгущаю краски немного, но сталкиваюсь с этим постоянно.

— Как вообще проходит обучение неслышащих людей в школах и университетахна каждом занятии должен быть с ними переводчик?

— Вообще подразумевается, что педагог в школе знает хотя бы элементарный уровень жестового языка. Так как у нас творческий вуз (Российская государственная специализированная академия искусств, — прим. ред.) и приезжают ребята со всей России, у нас, чтобы учить актеров, четырех лет очень мало, им нужно шесть лет для обучения. Поэтому и набираются подготовительные отделения, и набираются ребята у которых еще нет полного образования. Они здесь в Москве учатся в школе, и параллельно учатся на подготовительном отделении в академии.

И там есть неслышащие педагоги, которые очень грамотные. Они обучают их истории, географии, физике, математике, и не поверите, какие успехи ребята делают! Когда педагог знает жестовый язык, когда он может им объяснить свой предмет на их собственном, родном языке, тогда и результат другой. Просто преподаватели в школах должны знать жестовый язык. Везде переводчиков не поставишь.

Во всем мире педагоги в школах знают жестовый язык — там это одно из условий, когда на работу берут к неслышащим детям. Так должно быть. А как он собирается свой предмет преподавать? Не знаешьну иди выучи или иди работай со слышащими детьми. Это у глухих преподавателей выбор небольшой.

Вот как раз глухих преподавателей надо стажировать, обучать, повышать их квалификацию, чтобы глухие преподаватели преподавали в школах все эти предметы. Они могут, таких очень много. А им не дают — проще поставить слышащего преподавателя у глухого преподавателя.


Во всем мире педагоги в школах знают жестовый язык — там это одно из условий, когда на работу берут к неслышащим детям. Так должно быть

«Сейчас русский жестовый язык становится примитивным»

— Кстати, вы когда-нибудь сталкивались с вашими татарстанскими коллегами? Как в Татарстане с этим вопросом дела обстоят?

— Тоже не лучшим образом. В Татарстане ситуация приблизительно такая же, как и во всей России, тоже не хватает переводчиков. Я знаю, что у вас там есть и в Казани региональные отделения общества глухих, там есть у вас переводчики. И в других небольших городах, но в целом ситуация точно такая же, как и везде в России.

— Какие еще есть проблемы в вопросе о развитии языка жестов сейчас помимо нехватки переводчиков?

— Проблема обучения самих глухих. Чтобы сами глухие поняли, что им необходимо учить жестовый язык. Вот мы, будучи еще маленькими, приходим в школу, нас учат родному русскому языку, татарскому языку. Мое стойкое убеждение, что в школах глухих детей обязаны учить русскому жестовому языку.

— А татарский жестовый язык есть?

— Нет, татарского жестового нет.

— Как русский жестовый язык развивается, как в него приходят новые слова?

Из-за границы приходят, из английского языка, из французского языка. Я почему сказала, что учить надо языку — потому что если языку не учить, жесты будут исчезать. Понятно, что в языке есть устаревшие жесты, но они не поэтому исчезли, а потому что про них просто тупо забыли. Язык жестовон очень красивый и очень богатый, просто его надо изучать и ему надо учить.

Конечно, жестовый язык, как и любой язык, развивается. Но, к сожалению, сейчас он становится примитивным. И прекрасный русский жестовый язык оказывается на задворках, а на первом месте оказываются жесты сленговые.

— К вопросу завоза жестов: можно на русском жестовом языке сказать слово «коронавирус»?

— А такой жест привезли сразу, как только он появился. Всегда существовал жест «эпидемия», просто им никогда не пользовалисьне было особой необходимости использовать его повсеместно и так часто, как он использовался в последний год. И когда вирус стал уже входить в нашу жизнь, привезли и жест. Его можно нормально объяснить: есть жест «планета — весь мир», и вот его охватывает вирус. Очень хороший жест замечательный.


Язык жестов — он очень красивый и очень богатый, просто его надо изучать и ему надо учить

— В одном из ваших прошлых интервью упоминался проект по переводу Библии на русский язык. В 2017-м читал зарубежный материал о переводе рэпа на язык жестов — причем такого андеграундного…

— А ничего сложного в этом нет. Что касается священных книг, сейчас очень сильно развивается православный жестовый язык. Службы ведут на этом языке, переводят на жестовый язык.

Моё мнение: если в храм приходят люди, которые постоянно туда ходят, и они знают, о чем идет речь, вы можете использовать для них специальные жесты. А если в храм пришел человек, который вообще ничего не понимает, но он пришелон будет смотреть и ничего не понимать.

Жестовый язык — он очень символичный. Я видела эти переводы — он очень красивый. Но честноя там не все понимаю. Мне кажется, надо делать что-то усредненное.

Log in to comment